Вадим Ротенберг

Наказание перфекционизмом

Эккерман, личный секретарь Вольфганга Гете, вел дневник. Однажды он записал, что в беседе с Гете высказал какие-то критические замечания по поводу одного из последних, на тот момент, произведений Мастера. Гете спокойно возразил: "Ну не всему же быть лучше лучшего." Несколько шокированный, Эккерман прокомментировал эту реплику в своем дневнике так : "Если это скромность, то весьма сомнительная". Думаю, что реплика Гете не свидетельствует ни о скромности великого поэта, ни об ее отсутствии, и к проблеме скромности творца вообще не имеет никакого отношения. А свидетельствует она только об отсутствии такого качества, как перфекционизм.

Перфекционизм - это стремление всегда и во всем, в любом виде деятельности достичь максимальной успешности, самого лучшего результата. Само это стремление, на первый взгляд очень достойное, в действительности содержит в себе скрытое препятствие продуктивной, и особенно творческой деятельности. Кто может определить тот предел, после которого достижение считается самым высшим и, следовательно, завершенным?
Пока речь идет только о выполнении конкретных задач, имеющих определенную конечную цель и четкий алгоритм ее достижения, задач для исполнителя, стереотипных по своей природе и требующих только добросовестности и сосредоточенности, перфекционизм может быть полезен. Хотя даже в этом случае он может мешать завершению деятельности, заставляя вновь и вновь менять и "исправлять" то, что уже не требует исправления. Но уж для творческих людей он часто становится катастрофой. Если человек настроен на максимальное достижение, ему часто бывает трудно установить для себя иерархию достижений, и проявляется это в тенденции застревать на том, что не удалось сразу, в стремлении переделать это еще и еще раз во имя безупречности - даже если это достижение касается проходной, по отношению к исходному замыслу, задаче. Между тем в любой деятельности, и особенно в творческой, естественны временные перепады и провалы, что-то может не удаваться на пути к воображаемому конечному результату, и тогда для движения вперед очень важно чувство свободы и перспективы, позволяющее творцу перешагнуть через досадную неудачу и идти дальше не оглядываясь, в смутной надежде, что она как-нибудь разрешится сама, по ходу дела, или на худой конец можно будет вернуться к ней позже, на фоне более серьезного успеха. Так, например, поэт временно игнорирует неудавшуюся строку, до того как закончит писать стихотворение.
Такая "легкость" отношения к творческой задаче, эта способность переступить через нерешенное и двигаться дальше оправдывает себя, как правило, и в науке, и в искусстве. Как часто выдающиеся ученые в процессе решения сложной и многосторонней проблемы обнаруживают, что вдохновляющая их гипотеза не только не получает пока достаточного экспериментального обоснования, но и оказывается в противоречии с некоторыми накопившимися данными и не понятно, как эти противоречия устранить. И они "легкомысленно" решают оставить эти противоречия на потом и двигаются дальше, и затем, на каком-то очередном витке развития проблемы, как бы сами собой открываются возможности для разрешения этих противоречий. Но конечно же не сами собой, а потому, что ученый не пожертвовал своим общим, увлекшим его видением проблемы в целом во имя немедленного решения частных нестыковок.

Если погрузиться в шлифовку отдельных деталей по ходу дела, как этого настойчиво требует перфекционизм, не способный примириться с недовершенным, то незаконченным часто как раз и остается то целое, ради которого, на первый взгляд, творец так бился над каждой деталью. Но это только на первый взгляд. В действительности его толкало к этому Сизифому труду не стремление к достижению гармонии всего произведения, а болезненная, навязчивая невозможность даже на время отвлечься от того, что представляется ему в данный момент незавершенным. И страх незавершения может парализовать любые усилия.
Самая безупречная и строго выстроенная теория (к созданию которой так стремятся ученые) все равно никогда не исчерпывает всего богатства не только реального мира, но и конкретной изучаемой проблемы, если она достаточно масштабна (а не масштабными - зачем заниматься!) Но теория может создать иллюзию такого исчерпывающего объяснения, и тогда оправдывается шутка одного профессора: "Величие ученого определяется тем, на сколько лет ему удалось задержать развитие науки". В научной концепции ее открытость к противоречиям открывает возможности для дальнейшего поиска и направляет этот поиск. Ученые действительно великие открывают едва ли не больше новых проблем, чем представляют окончательных решений, и метафорой научного прогресса мог бы быть расширяющийся круг, чья площадь становится все больше, и одновременно все больше становится периметр этого круга, его граница с неохваченным им пространством. Что с этим делать перфекционизму, стремящемуся сделать круг всепоглощающим?...
Не так уж редко общая картина произведения даже выигрывает от того, что что-то остается недосказанным и недооформленным и какие-то детали выписаны не до конца. Эта видимая незаконченность оставляет свободу для воображения воспринимающего, и он тем самым превращается в невольного соавтора, и такое произведение порой запоминается лучше, чем безупречно отшлифованное.

Всегда незавершенность хороша.
Она случайна и неповторима.
Чем тщательней отполирован шар,
Тем незаметней катится он мимо.

Так стоит ли обтачивать углы
И сглаживать неровности устало?...
Что может быть величественней глыб,
Еще не превращенных в пьедесталы?..

Эта закономерность проявляется даже в мелочах. Когда я сажусь за новую статью, мне обычно очень трудно начать. Первые же написанные мною строки вызывают у меня возражение и даже раздражение своей необязательностью, недостаточной точностью и выразительностью, кажется, что они могут быть заменены любыми другими, и в тех случаях, когда я позволял себе пойти на поводу у этого побуждения, я не мог остановиться в процессе исправления и так и не мог добраться до основной идеи статьи.
В конце концов я научился подавлять свою начальную неудовлетворенность, утешая себя мыслью, что это только черновик и когда я все сформулирую до конца, я смогу пересмотреть текст и исправить все, что не будет меня устраивать. Когда, утешившись этой мыслью, я дописывал статью до конца без мешающей самокритики, нередко оказывалось, что то, чем я не был доволен в начале, вполне вписывается в общий стиль изложения (и не обязательно потому, что весь стиль никуда не годен!) и больше не вызывает протеста. А если все-таки вызывает, то все вполне поддается исправлению, и его без большого напряжения совершал я сам (или моя жена, которая не была отягощена авторскими сомнениями, порожденными вечным несоответствием внутреннего исходного замысла и его реализацией, и была способна уловить целостность созданной картины и привести все компоненты текста в соответствие с этой картиной. Такую помощь, к сожалению, никому не могу посоветовать - она одна такая).

Постоянное недовольство результатами любой своей деятельности, обусловленное перфекционистскими установками, порождает также чувство вины, и это чувство может парализовать человека, особенно если, как говорится, сделанного не воротишь. И это становится особенно серьезной проблемой, когда перфекционизм распространяется на ту сферу жизни, где ему не должно быть места, потому что она зависит не только от самого человека - на сферу межличностных отношений.
Мне довелось консультировать молодую симпатичную женщину. Она обратилась ко мне с просьбой помочь ей преодолеть экзистенциальный кризис и разобраться с ее отношением к себе самой и к бывшему мужу. С самого детства она всегда была успешна во всех видах деятельности, была гордостью родителей и учителей и пользовалась при этом уважением и симпатией со стороны сверстников. Потом она вышла замуж за молодого человека, который долго за ней ухаживал. Ей казалось, что он буквально одержим ею - хотя нельзя было сказать, что она отвечала ему взаимностью. Возможно, на определенных этапах их отношений она вообще еще не была достаточно зрелой для сильного ответного чувства, но еще более вероятно, что развитию такого чувства мешало что-то в личности ее ухажера - то, что потом проявилось сполна. Ее муж казался ей вполне достойным ее любви, она удивлялась, что никак не может ответить ему взаимностью и испытывала по этому поводу чувство вины. (Она и замуж вышла, побуждаемая его настойчивостью и чувством вины.) Муж ее оказался человеком очень доминантным, стремился во всем безоговорочно властвовать и подчинить ее себе, и на первых этапах их супружества вполне преуспел в этом.
Она старалась вести себя как хорошая преданная жена, готовая жертвовать своими интересами и считала свою жизнь тесно связанной с его жизнью. Вот только полюбить его ей так и не удавалось, и она упрекала себя за это и тем более старалась быть особенно хорошей.
Как выяснилось в процессе нашего долгого разговора, из-за чувства вины она долго не замечала, что муж ее - глубокий эгоцентрик, а она для него - очень престижное и ценное украшение, которым очень приятно владеть, но он совсем не считает ее равной ему личностью.
И вдруг она встретила человека, которого действительно полюбила, и она впервые почувствовала подлинную вписанность в мир и радость жизни. Но испытываемое ею вдохновение сопровождается сильным самообвинением - и это несмотря на то, что она уже многое успела понять и в личности мужа, и в неестественности их супружеских отношений. Почему-то она не может освободиться от прошлого и почему-то ей больно при мысли, что она может поставить точку на их фактически завершенных отношениях и начать все с чистого листа.

Поговорив с ней подробно, я пришел к выводу, что ее чувство вины за обретенное счастье и гармонию и парадоксальное сожаление об утраченной и преодоленной дисгармонии объясняются перфекционизмом. Именно в силу этого качества она все время пыталась преодолеть свою нелюбовь к мужу. Как же может быть иначе, если она сама пошла на этот брак, если это ее выбор - значит все это было ошибкой? - с этим невозможно было смириться, как с поражением, как с нерешенной задачей. И когда она думает о полном разрыве с прошлым во имя будущего, у нее складывается подспудное впечатление, что этим разрывом она перечеркивает и выбрасывает в корзину прошлое как неудачный черновик, и, вместо того, чтобы, как хорошая ученица исправить его, начинает писать совсем другой текст. Ведь это же ее неисправленная жизнь, это ее поражение, ее слабость! ... Однажды начатое должно быть успешно завершено любой ценой.

Перфекционизм так же противопоказан личным, интимным отношениям, как и творчеству. Межличностные отношения по природе своей не функциональны, зависят не только от одного человека, больше зависят от чувств, чем от рациональных решений, и неудачи в построении этих отношений не есть поражение: это - накопление знаний о себе и о других и определенный этап личностного роста. В них ошибки и провалы - не опечатки в тексте, не то, что нужно быстрее исправить и забыть, а расширение душевного, эмоционального опыта, формирующего личность. Перфекционизм же стремится затушевать провал любой ценой, даже ценой деформации собственной личности и судьбы.

Перфекционизм необходим при выполнении школьных заданий, но то, о чем восторженно говорят "Это класс!" - в творчестве или в жизни - не имеет отношения к школьному обучению.